Наступила зима. Снегу! Земли не видно, снег на снег падает. Белый и такой холодный, что, когда бежишь друг к другу в гости, лапы обжигает. Кончились у Хомы и Суслика запасы. Спать надо - зима. А на голодный желудок не спится.
- Я такой толстенький был, - заныл Хома. - А теперь от голода таким, как ты, Суслик, тощим стану! Скоро.
- А каким же я тогда буду? - беспокойно задумался Суслик.
- А тебя, значит, вообще не будет, - пожалел его Хома.
- Нет, буду! - упрямо сказал Суслик. - Я нас в такое место отведу! Живи - не хочу! За сто лет не съешь!
- За меня не бойся, - повеселел Хома. - Съем! Пошли.

И они пошли... Вдали, на краю деревни, сарай-амбар замаячил. Подошли вплотную, он полнеба закрыл. Высокий! Тридцать сусликов одного на другого поставить - вот какой высокий!
- Что это? - тихо спросил Хома, озираясь.
- Хранилище. Кладовочка такая. - Суслик с уважением похлопал лапой по стене. - Мне воробьи рассказывали: там гороха полным-полно! Давай дверь искать. Ты - в обход направо, а я - налево в обход! Пробирается Суслик по снегу и вдруг слышит - позади шаги чьи-то. Оглянулся в испуге, а это Хома!
- Ты чего за мной идешь?
- Хитрый какой, - прищурился Хома. - Сам меня направо послал - там снег по колено. А тут за тобой тропинка тянется. Посмотрел Суслик: правда. За ним следы остались, а Хома в эти следы наступает. Поморгал Суслик, поморгал. И дальше затопал. Шел и оглядывался: идешь, а за тобой следы остаются - удивительно!
- Ну, кто прав? - бубнил позади Хома.
- Ну, ты, - нехотя ответил Суслик. - Чего привязался?
- Я к тебе не привязывался. Нечем, - пыхтел Хома, погружая лапы в следы Суслика. - А надо бы. Ветер. - Подумал и добавил: - Шатает. Наконец они на дверь наткнулись. И в щель под ней пролезли. Только и смогли сказать: "А-ах!" Из крохотного оконца под потолком свет льется - кругом сушеный горох на огромной подстилке лежит. Столько насыпано - до крыши носом подать!
- Я отсюда не уйду, - взобрался на кучу гороха Хома, - пока сам собой до пола не опущусь.
- Как - до пола?
- Ну, пока все не съем, - ответил Хома. - Так и буду опускаться. Постепенно.
- И я, - поддакнул Суслик. - Постепенно. Какая для них жизнь наступила! Не жизнь - объеденье! Объедались...
- Чего молчишь? - усмехался Суслик.
- Рот занят, - довольно мычал Хома.